мини Испорченность - Leonell

[Bezum]

14.10.2017 в 21:59

Пишет  Leonell:

Название: Испорченность
Автор: Leonell
Бета: РиккиТикиТави
Размер: мини, 2877 слов
Пейринг/Персонажи: Лан/Найнив, Логайн/Найнив
Категория: гет
Жанр: missing scene
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: одиночество делает женщину уязвимой, в том числе и к своим желаниям.
Примечание/Предупреждения: мастурбация, UST.

Мудрая исцеляет тела и души, наставляет и оберегает, утешает и вразумляет. В доме её тепло, пахнет солнцем и травами. Своих людей ведёт она, словно кормчий лодку на бурной реке: то хранит традиции до последней буквы, то толкает в спину закосневших крестьян. Оружие её и слово, и посох, и хитрость, и прямодушие.
Найнив теперь не называлась Мудрой, но день ото дня продолжала следовать заветам. Легко ли изжить в себе то, что буквально вплавилось в душу за без малого десять лет? Что-то, может, добавилось в ней от Айз Седай, – расчётливость да жёсткость, от которых кровь стыла в жилах, – но куда больше осталось. И когда Суан Санчей – гордая, непокорная Суан! – горячо просила Найнив вернуть ей былые возможности, она не сумела отказать. Если бы только бывшая Амерлин попросила о заведомо невозможном! Тогда Найнив, ни секунды не колеблясь, выставила бы её вон: чем раньше смиришься с утратой, тем лучше. Но невозможное уже было совершено, считавшееся неисцелимым – Исцелено; а значит, она должна была хотя бы попробовать.
Так она вновь оказалась в доме, где держали Логайна. Если в первый раз у неё получилось с мужчиной, то с мужчиной мог найтись и способ восстановить утраченные после усмирения силы. Это казалось хорошим решением. Его одобрила Шириам, одобрили и Жёлтые сёстры; даже сама Найнив была уверена в том, что всё делает правильно, ровно до того момента, как переступила порог.
Она ненавидела чувство страха. И в то же время мужчину, способного направлять, боялась больше Тёмного и всех Отрекшихся разом. Стоя рядом с ним в одной комнате, Найнив чувствовала себя кроликом, бегущим от пожара не разбирая дороги. Прекрасно зная о том, что Логайн надёжно отгорожен от источника и безвреден, она будто наяву слышала страшный треск горящего дерева. Можно закрыть глаза на то, что соседский мальчишка, которого в детстве ты лично выдрала хворостиной за ложь, Возрождённый Дракон, – он из Двуречья, он свой; к тому же, Айз Седай силой впутали его во всё это. Логайн же был именно тем, чей образ демонизировали добрых три тысячи лет подряд.
И этого демона она собиралась Исцелить. Снова.
− А я уже начал скучать, Принятая Найнив, − Логайн тонко улыбнулся. Он читал книгу, сидя в кресле, и даже не попытался подняться при появлении женщины. Найнив машинально отметила, что Лжедракон выглядел намного лучше, чем раньше; а ещё он невесть с чего считал, будто кому-то его мнение интересно. − Странно, что всё ещё Принятая. Сёстрам стоило воздать тебе по заслугам.
− Можешь обратиться с прошением к Совету, − буркнула Найнив. Разозлившись, она ощутила живительный поток саидар, и воображаемый пожар отступил. Логайн, сам того не зная, оказал ей добрую услугу.
− Обязательно. Так и скажу госпожам Восседающим, что смотреть на тебя в этом белом рубище хуже пытки. Пусть сжалятся.
Нахмурившись, Найнив хотела резко спросить, какое Логайну дело до её одежды, и вдруг поняла: Логайн видел её по прибытии в Салидар в одном из тех платьев с низким вырезом, которые нынче пылились на дне сундука. Тогда укрощённый Лжедракон выглядел бледной тенью себя самого, но глядите-ка, запомнил! Порой Найнив казалось, что мужчина даже на смертном одре напоследок поищет глазами чью-то грудь. Но развивать эту тему, возмущаясь и протестуя, было себе дороже: мало кто из мужчин понимал слова раньше хорошего тумака. Сцепив зубы, Найнив подошла ближе и почти привычным жестом возложила руки Логайну на голову. Кончиками пальцев она легонько надавила на болевые точки и удовлетворённо кивнула, когда его лицо дёрнулось в коротком спазме. Вот теперь можно было продолжать, не тратя время и силы на пустую болтовню.
На какое-то время Логайн затих, оскорблено поджав губы, но Найнив не чувствовала себя победительницей. Как ни крути, мужчина был спокоен, а она всё время боялась или злилась; о каких победах могла идти речь, если она не владела собой? До Исцеления с Логайном было проще: он сидел смирно, покорный и безучастный. Не отвлекал, не рез с разговорами, − только иногда устало просил, чтобы его оставили в покое. Сейчас он вновь чувствовал волю к жизни и жаждал впечатлений. Пока Найнив, полностью сосредоточенная на саидар, ощупывала его связь с Единой Силой, он откровенно скучал. Затянувшийся разрыв был похож на шрам, грубый и некрасивый; если бы его можно было увидеть или потрогать обычным способом, он выглядел бы как вздувшаяся белёсая полоса от удара мечом. Шрамы от оружия порой мешали человеку чувствовать прикосновения или даже двигать конечностью. Возможно, с Силой дела обстояли так же?..
Когда он заговорил снова, Найнив уже не стала отвлекаться. Она чувствовала, что стоит в шаге от удивительного открытия, и всей душой стремилась к нему. Тем более, поначалу всё было вполне невинно: речь шла об Айз Седай, их намерениях и крайне туманном будущем Салидара − словом, о вещах, которые нынче обсуждали все, кому не лень. Для человека, которому приходилось тайно наблюдать за происходящим из окна и ловить обрывки чужих разговоров, Логайн был удивительно хорошо осведомлён о последних новостях. Голос у него был приятный, глубокий; не особенно вникая в суть сказанного, Найнив начала воспринимать его как часть окружающего мира – как пение малиновки в поле, например, или слитный уличный гомон – и понемногу расслабилась.
Первый удар последовал незамедлительно.
− Ты очень красива, Найнив.
И сразу же за этим:
− Подожди. Выслушай меня.
Найнив поняла, что замерла, окаменела всем телом; со стороны, должно быть, это выглядело так, будто она собиралась повторить урок или уйти, прочитав гневную отповедь. На самом деле она была так растеряна, что сумела только опасливо посмотреть на дверь, вспомнив о сёстрах, поддерживающих щит над Логайном снаружи. Вопреки здравому смыслу она ожидала, что Айз Седай всё услышат и немедленно отчитают её, словно легкомысленную девчонку; хотя, казалось бы, в чём её вина? Лучше бы объяснили этому наглецу, как надлежит себя вести! Она же не доманийка, которая бесстыдно вешается на мужчин; а значит, будь ты хоть трижды Лжедраконом, будь добр соблюдать приличия!
Впрочем, вряд ли Логайн имел представление о том, что прилично, а что нет. Он едва догадался понизить голос, поймав взгляд Найнив.
− Продолжай направлять Силу, иначе они точно заинтересуются. Буду честен: я понимаю, что не тот, о ком может мечтать женщина вроде тебя, и не прошу иметь ко мне какие-то чувства сверх обычной приязни.
− Тогда о чём вообще речь? – спросила Найнив, вложив в эти слова столько холода, сколько могла.
− О том, что красота и способность касаться саидар не делают тебя менее одинокой. Это особенно заметно, когда ты рядом с Айз Седай или их ручными послушницами. Такая живая, горячая и норовистая…. Тебе плохо здесь, Найнив.
− А ты не много на себя берёшь? Решать, где мне хорошо, а где плохо! Не смей рассуждать о том, что тебя не касается, Логайн Аблар!
Вспыхнув, Найнив отняла руки и сложила их на груди, чтобы по привычке не дёрнуть за косу. Взглядом, которым она одарила Логайна, можно было метать молнии, но тот и бровью не повёл. Даже сидя он умудрялся оставаться одного роста с Найнив и беспрепятственно смотреть ей в глаза; это и смущало, и раззадоривало. О Свет, почему она слишком упряма, чтобы развернуться и уйти, оставив последнее слово за Логайном? Хоть бы он подавился своими домыслами! В том, что она днём и ночью мечтала оказаться как можно дальше от Салидара, Найнив не призналась бы даже под пытками. Если бы только Илэйн не упрямилась и согласилась уйти с ней!
− Я не решаю, – возразил Логайн. – Я предлагаю помощь.
Глаза Найнив округлились от удивления: какую помощь мог предложить пленник Айз Седай? Быть может, он просто начал сходить с ума, вновь коснувшись запятнанной Тёмным саидин? Быть может, он сам не понимал, что говорит?
– Полноправные сёстры используют для этого Стражей, – продолжил Логайн, посчитав её молчание знаком одобрения. – По крайней мере, Зелёные. Ни для кого не секрет, что Мирелле Седай, пользуясь молодостью и силой Кроя Макина, вечерами сидит у него на коленях. Вижу, ты хмуришься. Не осуждай её. Женщинам важно знать, что их любят и ценят.
– Да что ты знаешь о любви, ты, надутый индюк!
Щёки вспыхнули от стыда, стоило только представить, что скрывалось за его словами. Мечтая ничего не знать об этом, Найнив ухватилась за единственное слово, которое оставило отпечаток в её душе. Любовь − прекрасное и самоотверженное чувство, дарящее новую жизнь людям, которые мгновение назад не видели смысла дышать. Любовь поднимает с колен уставших героев и превращает истерзанные войной земли в цветущий сад; она светлее солнца и мягче самой тёплой весны. Как легко он осквернил это чувство! С каким самодовольством он разглагольствовал о том, что якобы нужно женщинам! Лжедракон, ничего не испытавший в жизни, кроме безрассудной алчности и обиды на весь мир! Не помня себя от гнева, Найнив замахнулась, собираясь залепить ему звонкую пощёчину, но Логайн перехватил её руку. Бережные, но сильные пальцы сомкнулись на запястье; как ни старайся, не вырвешься. Применишь Силу как оружие – снаружи забеспокоятся, заглянут в дом, застанут её в таком унизительном положении. Найнив поняла, что ещё немного, и она задрожит от отчаяния, а Логайн… На его красивом лице застыло странное выражение, как будто он всё понимал и сочувствовал.
– Ты даже не представляешь, как бы я хотел узнать, – тихо произнёс он и поднёс руку Найнив к губам.
***
Найнив не помнила, как вернулась в их общую с Илэйн комнату. Она ушла – нет, позорно сбежала! – как только появилась возможность, но не раньше, чем Логайн сказал всё, что хотел; быстрым шагом пересекла узкие улицы, глядя куда–то сквозь встречных прохожих. Найнив чувствовала себя так, будто её завернули в покрывало, пропитанное ядом: подобно едкому соку, слова проникали под кожу и жги её изнутри. Должно быть, по пути ей не встретилось ни одной Айз Седай, иначе она никак не избежала бы выговора за непочтительность. От напряжения подкосились ноги, и Найнив упала на кровать, захлебнувшись хриплым смехом: у неё ещё хватало сил беспокоиться о таких мелочах!
Логайн не позволил себе ни одного лишнего прикосновения, но его грязный язык в красках описал всё, что Лжедракон хотел с ней сделать. Раньше Найнив уже сталкивалась с назойливым вниманием, но одно дело – капризно топнуть ножкой в ответ на сто первый комплимент, и совсем другое – услышать столь откровенные и шокирующие признания. Вспомнив одно из желаний Логайна, Найнив прекратила смеяться и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Должно быть, она покраснела всем телом, как варёный рак. Жалкое зрелище для будущей Жёлтой сестры.
Поднявшись с постели, Найнив бросилась к двери и задвинула тяжёлый засов. Она физически не смогла бы сейчас увидеться с кем–то, будь то Илэйн, Бергитте, Суан или Совет Башни в полном составе. Неверной походкой Найнив подошла к полированному медному зеркалу и, зажмурившись, начала распускать шнуровку платья.
В Мире Снов она порой усилием воли меняла простое платье Принятой на изысканный наряд и представляла себя кем–то другим. В реальной жизни можно было только сбросить одежду и остаться наедине с собой. С лёгким шуршанием белая ткань упала к ногам Найнив; поколебавшись, она отправила следом тонкую сорочку и открыла глаза.
В зеркале отразилась молодая женщина, совершенно обнажённая и взволнованная; хорошенькая, даже красивая, – видит Создатель, Найнив было неловко думать так о себе. Тёмные глаза лихорадочно блестели; высокая грудь часто поднималась и опускалась. Как ни странно, румянец заливал только скулы, уши и часть шеи. Найнив быстро расплела косу и позволила волосам свободно упасть, хотя бы частично скрывая свидетельство её позора. Руки невольно тянулись прикрыться, но Найнив заставила себя стоять спокойно и смотреть. Слушая голос Логайна, по–прежнему звучащий в голове, она изучала собственное тело. У неё должно было хватить смелости хотя бы на это.
Вместо чувств Логайн предлагал ей тысячу поцелуев. Из них только малая часть оставалась на грани пристойности и предназначалась её губам. Потом он, несомненно, пошёл бы дальше: откинул длинные волосы на одну сторону и приник к шее. Найнив прикоснулась к тонкой коже за ухом и повела кончиками пальцев ниже – щекотно; а если бы прикосновение было чувственным и влажным? Если бы сильные руки в это время сжимали её плечи, не позволяя отстраниться? Найнив задрожала снова, но уже не от страха. В том, чем она занималась, не было ни капли нравственности, но она не могла прекратить. Когда Логайн прекратил упражняться в иронии, весь его облик выражал желание и голод; это было ужасно, и в то же время это льстило.
Никто и никогда не смотрел на Найнив с такой страстью. Даже Лан.
Ещё не веря в то, что всерьёз делает это, Найнив опустила руки на грудь и сжала в ладонях упругие мягкие округлости; помассировала их, прислушиваясь к своим ощущениям, и резко ущипнула соски. Было скорее больно, чем приятно, но низ живота почему–то скрутило сладкой судорогой. Найнив прикусила нижнюю губу, повторяя движение уже сознательно, нежнее и дольше; это было так странно – пытка, которую хотелось испытать снова. Целуя здесь, он был бы заботлив или груб? Поймав себя на мысли, что оба варианта уже не кажутся невыносимыми, Найнив чуть не заплакала. Запрокинув голову, она сморгнула навернувшиеся на глаза слёзы, – что бы ни случилось, у неё всегда оставалось хоть немного достоинства на то, чтобы не разводить сырость попусту. Логайн уж точно этого не стоил.
Расставаясь с возлюбленным, Найнив воздвигла в душе стену из стойкости и целеустремлённости; теперь же от слов Лжедракона по стене ползла длинная трещина. Она без малейших сомнений подарила Лану своё сердце, а взамен получила только кольцо и бесконечные тревоги. Жив ли он, здоров ли? Хранит ли ей верность? Вокруг Лана всегда вились женщины, простые и благородные, торговки и королевы, айилки и Айз Седай; тайно или явно, все они смотрели с обожанием и жаждой. Лан – благороднейший из мужчин, но устоит ли он, когда соблазн так велик? О Свет, Найнив была готова пойти на любые жертвы, принести любые клятвы, лишь бы оказаться рядом с ним, но, может статься, Лан вовсе не ждал её. «Долг тяжелее горы», – говорил он; так как же вышло, что Найнив – не сестра ему, не жена, не подруга – взвалила на плечи половину?
Будь проклят Лжедракон со своей прозорливостью, она хотела любви. Хотела сияющих нежностью глаз, цветов и танцев у ночного костра, объятий и поцелуев. Трогая себя всё более отчаянно и смело, она представляла руки Лана, шершавые и мозолистые от рукояти меча. Как же сладко было думать, что это его широкие ладони гладят живот и бёдра, опускаются ниже – туда, где тёмные волосы скрывают самое постыдное место. Раздвинув пальцами нежные складки, Найнив ощутила влагу: она могла бы сейчас принять мужчину. Мудрой полагалось знать многие вещи, запретные для девушек до вступления в брак. Старая Дорэл Барран научила её, как разжечь желание и сделать первую ночь восхитительной для молодых, но тогда Найнив была убеждена в одном: в Эмондовом луге нет её будущего супруга. Знание оставалось летучим и отвлечённым, словно сказания менестрелей об Эпохе Легенд. Теперь Найнив встретила мужчину, с которым мечтала провести вместе жизнь, но не имела возможности даже взять его за руку, и находилась в двух шагах от безумца, открыто желавшего разделить с ней ложе – и больше ничего.
Безумец, по крайней мере, обещал о ней позаботиться.
Кровать Илэйн стояла прямо напротив зеркала; Найнив легла, опираясь спиной на подушки, и широко развела колени. Тусклая медь отразила настолько развратную картину, что Найнив едва не провалилась под землю от стыда, и в то же время задышала чаще. Если между её ног встанет на колени мужчина, он закроет Найнив своей спиной. Он нависнет сверху, высокий, сильный, тяжёлый как скала; он подарит самые изысканные в мире ласки, а потом овладеет ей, расслабленной и покорной. Представляя себе вторжение твёрдой плоти, Найнив скользнула одним пальцем внутрь и ахнула, когда вокруг туго сжались мышцы. Ему будет очень приятно. Найнив чуть слышно всхлипнула, на пробу двигая рукой; достаточно было погружать палец на одну–две фаланги, чтобы доставить себе удовольствие, мучая чувствительный вход. Её невинность должна была остаться целой для Лана.
Вопреки этой мысли, перед внутренним взором Найнив возник Логайн, и она не испытала отвращения. Было глупо отрицать, что она проиграла нравственную борьбу, как только допустила Лжедракона в свои мысли; как только позволила себе представить, будто их соитие возможно. Она могла допустить такое. Она могла отдаться Логайну. Через гнев, через сопротивление, через настоящую войну, и всё же… Она могла.
Пальцами свободной руки Найнив нащупала чувствительное место, набухшее между складками лона. Возбуждение, охватившее её, заставляло делать всё более быстрые и резкие, почти болезненные движения. А может быть, она хотела причинить себе боль, чтобы хоть немного искупить вину, но вместо этого лишь наслаждалась ещё сильнее. Испорченность, которая годами дремала в глубине души, подняла голову; испытываемое блаженство – и ожидание ещё большего – заглушило совесть и голос разума. Жар и сила мужского тела, которыми Найнив грезила наяву, казались более реальными, чем комната перед ней. Найнив чувствовала, как подгибаются пальцы на ногах, а всё тело превращается в тугую струну, готовую лопнуть при любой неосторожности.
Стук в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. От шока у Найнив потемнело в глазах; невозможно было ни крикнуть, ни пошевелиться, ни как–то ещё спасти себя. Она будто падала с огромной высоты и ничего не могла с этим сделать.
Когда она очнулась, рядом никого не было.
***
Найнив ожидала, что её будут терзать сожаление и стыд, которые не позволят больше посмотреть в глаза ни одной честной женщине. Что ей придётся пойти к Шириам и попросить назначить самое строгое наказание, какое только можно было получить без объяснения причин. На самом деле, когда всё закончилось, ей хотелось только принять ванну. И, может быть, выпить чаю с мёдом.
Как она узнала позже, стучала Мариган. Найнив угораздило вернуться со своих занятий незадолго до того времени, когда все служанки начали скрести полы и менять постели в спальнях. Не сумев попасть внутрь, Мариган ушла, а кто–то из Принятых, видевших лицо Найнив по возвращении, приказал оставить её в покое.
Никто не узнал. Ничего не изменилось. Кара небесная не торопилась падать на голову грешницы.
Найнив сухо сообщила Суан Сачей, что не добилась успеха, и постаралась забыть дорогу к дому, где держали Логайна.
***
Создатель, если ты слышишь, пожалуйста, верни мне Лана.
Пожалуйста.
Я слаба; я одна против сонма сомнений и страхов; я прошу тебя о самом сокровенном. Нет добродетели в страданиях, но есть надежда рядом с любимым. Вместе мы Свет, мы радость, мы воинство твоё; поодиночке мы таем, как туман над рекой.
Верни мне его.
Ибо я не верю больше сама себе.

@темы: Тексты, гет, Персонажи: Ал'Лан Мандрагоран, Персонажи: Найнив ал'Мира, Персонажи: Логайн Аблар