14.10.2017 в 21:55
Пишет Leonell:Название: Тебе нравится?URL записи
Автор: Leonell
Фандом: Колесо времени
Размер: драббл, 885 слов
Пейринг/Персонажи: Ранд ал'Тор/Асмодиан
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: талантливый человек талантлив во всём.
читать дальшеЕдва ли Ранд понимал, зачем вообще позволял ему это.
Всё началось с простых занятий, правда. Первое время их с Асмодианом беседы касались только саидин, порчи и Тёмного в разных сочетаниях; потом, чтобы лучше понимать ход мыслей Отрекшихся, Ранд потребовал рассказывать о жизни в Эпоху Легенд. В ход шло всё: оружие, государственное устройство, изобретения, обычная человеческая жизнь и отношения.
Они редко возвращались к теме, которую обсуждали ранее. Но в отношениях нашлись аспекты, которые Асмодиан с тех пор объяснял регулярно, закрыв изнутри дверь и опустившись на колени перед Драконом.
До тех пор, пока темноволосая макушка Асмодиана размеренно двигалась внизу, у него не было никаких возражений; но стоило Отрекшемуся закончить, а удовольствию немного отступить, Ранд покрывался холодным потом. В эти минуты, держась за саидин или нет, он находился во власти врага, которого удерживало рядом только отчаяние. И, пожалуй, проблеск надежды на то, что можно обернуть случившееся в свою пользу.
— Тебе нравится? — светски поинтересовался Асмодиан, выпуская его член изо рта; между головкой и распутными красными губами протянулась ниточка слюны. Неважно, что за даром наградил его Тёмный: дышать ему требовалось точно так же, как любому человеку. Ранд ненавидел эту манеру прерываться и бросать реплики, от которых по позвоночнику прокатывалась волна огня; ненавидел блестящие взгляды из-под ресниц, смиренно сложенные на коленях руки, напряжённую сильную шею, прикрытую кружевом воротника. Чего скрывать, Ранд ненавидел Асмодиана целиком и полностью, да так горячо, что это уже выходило за рамки войны с Тенью. Это становилось личным.
Льюс Тэрин в его голове захлёбывался хохотом.
Ну, хотя бы не оплакивал жену.
— Мне понравится, когда ты перестанешь испытывать моё терпение, Джасин Натаэль, — холодно ответил Ранд.
Он использовал вымышленное имя Асмодиана, даже когда они были наедине. Отчасти это было связано с риском, что услышат Девы за дверьми его покоев; отчасти — с почти мальчишеским желанием позлить Отрекшегося. В раздражении Асмодиан мог обмолвиться о своих истинных намерениях или чувствах. Кроме того, было занимательно наблюдать за тем, как каменело его лицо. Красивое лицо. На таком все чувства хороши.
Увы, Асмодиан в ответ всего лишь тихо рассмеялся.
— Сколько бы я ни старался, милорд Дракон строг и непоколебим, — не отрывая взгляда от Ранда, Отрекшийся обхватил его член ладонью и принялся уверенно водить рукой вверх-вниз. Казалось бы, ничего особенного: этому нехитрому занятию Ранд сам выучился ещё дома, в Двуречье. Но у него получалось просто и грубо, холёные руки музыканта были куда приятнее; а ещё Асмодиан так хитро изгибал кисть, подкручивая головку при каждом движении, что перед глазами сыпались искры. — Его стойкость, безусловно, достойна отдельной песни, а царственное величие вызывает восхищение у скромного слуги, — Отрекшийся наконец-то вернул взор к той части тела Ранда, которой занимался. Чаще всего Ранд терпел сомнительные метафоры, которыми Асмодиан обильно пересыпал свою речь, но порой он переходил границы.
Пусть ещё кто-нибудь сложит песню о том, как тяжело выражать недовольство, когда руки и ноги не слушаются, а разум тягучий и мягкий, словно патока на праздничном пироге. Длинную поучительную песню для следующего Дракона Возрождённого, потому что нынешний рискует умереть от избытка эмоций.
— Восхищайся молча, — наконец, выдавил из себя Ранд, да и то лишь благодаря тому, что Отрекшийся снова изменил ритм. Подступавшее блаженство улетучилось, как туман над рекой.
— Восхищайся молча, пожалуйста, — подсказал Асмодиан со змеиной усмешкой.
Это было уже слишком.
Потеряв терпение, Ранд схватил его за волосы и притянул к паху. У Асмодиана недавно завелась дурная привычка выяснять пределы дозволенного — так вот ему недвусмысленный намёк на то, шутки кончились. Отрекшийся понятливо вернулся к своему прежнему занятию, причём вид у него был на диво скромный, как будто вовсе не он недавно расточал комплименты детородному органу своего врага. Последнее слово Ранд мысленно произносил с усилием: ртом Асмодиан вытворял какие-то невероятные вещи, помогающие как минимум смириться с его присутствием в лагере.
Если бы Тёмный был человеком, мы бы знали, за какие таланты Жоар Аддам Нассосин был к нему приближен.
Ранд надеялся, что это была именно его мысль, а не Льюса Тэрина. Сейчас только мёртвого болтуна в голове ему и не хватало. Впрочем, Асмодиан так увлечённо отсасывал, что Ранд не удивился бы, заговори с ним вдруг сам Создатель.
В один из последующих таких вечеров он обязательно почувствует кинжал под рёбрами. Змея есть змея. Ранд был идиотом, раз поддавался на провокации Отрекшегося, но в этом заключалась своя сладость. К упоению от того, что его семя пятнало смуглую кожу Асмодиана, примешивалась мстительная радость от того, что он до сих пор жив и свободен; эта смесь чувств смывала дневные тревоги и горести.
Парадокс: встречи с врагом прибавляли ему душевных сил.
— Мне распорядиться, чтобы милорду Дракону подали охлаждённое вино? — спросил Асмодиан.
Поднимаясь с колен, он взял со стола салфетку и промокнул лицо и губы таким наигранно-небрежным движением, что вновь захотелось его убить. В тёмных глазах застыло удовлетворение, хотя физически он к себе не прикасался. Ранд запретил.
— Распорядись и уходи. Достаточно на сегодня.
— Разумеется. Позаботиться о том, чтобы милорд Дракон отдохнул, — мой долг. Что-то в звучании его голоса встревожило Ранда, но сформулировать вопрос он не успел; а через мгновение Асмодиан почтительно поклонился и вышел к Девам. После демонстративных манипуляций с салфеткой то, что он не стал приводить в порядок одежду и волосы, показалось издевательством. На страже стояли Лиа и Нандера; когда распахнулись двери, стало видно, как они что-то обсуждали на языке жестов и посмеивались. Можно было поставить целый кошель золота на то, что они всё знали с самого начала.
Ранд улыбнулся им в ответ.